Владимир Томшин: «Главное — не загонять себя в рамки»

— Расскажите, почему группа «Томшин Бэнд» — российско-канадская?

— Изначально группа родилась в Канаде в 2010 году. В то время я как раз проживал в Канаде. А всего я прожил там 16 лет. Я уехал в Канаду играть музыку, но сначала просто играл на гитаре в других различных коллективах. А в 2010 году у меня набралось достаточно своего авторского материала, и я  решил собрать собственную группу — бэнд, как это называют в Канаде. А потом уже, переехав в Россию, я продолжил творчество здесь.

— Если это не слишком личный вопрос: почему вы поехали именно в Канаду?

— Сначала я поехал в Штаты. В Северной Америке мне понравилось, я решил там остаться. И мне подсказали, что легче всего остаться в Канаде. Я прислушался к этому совету, пошел легким путем — и остался в Канаде.

— Звучание американского рока как-нибудь повлияло на вашу музыку?

— Конечно. Начнем с того, что я вырос на американском рок-н-ролле и тяжелом роке. Конец 80-ых — начало 90-ых, когда я только начинал играть, мне нравились эти тяжелые риффы и аккорды. И, конечно, когда я приехал в Америку, я играл в различных коллективах, с музыкантами именно той закалки. Для них другой музыки не существовало, и они очень сильно повлияли на мой подход к музыке как таковой. Теперь я знаю, как наши рокеры делают музыку, и как ее делают рокеры американские. У меня получается нечто среднее, такой замес из двух подходов.  

— В вашем пресс-релизе написано, что ваша музыка авангардная, психоделическая, импрессионистическая. Как вы пришли к этому стилю?

— Изначально я вообще занимался народной музыкой, потому что я учился в музыкальной школе играть на баяне. Стандартные партии, классические произведения. То есть корни в музыке у меня с самого детства, с семи лет. Потом у меня с музыкой был перерыв. Потом начался период тяжелой музыки, я ничего кроме нее не слушал. Потом меня каким-то образом угораздило поработать в театре оперы и балета в Екатеринбурге. В качестве осветителя, не в качестве музыканта. Но это очень сильно повлияло на мое мировоззрение. Я понял, что музыка не ограничивается тяжелым роком. Потом я познакомился с какими-то группами, которые вообще электронную музыку играют… Судьба давала мне понять, что музыка настолько многогранна: есть вот такие и такие ходы, вот так интересно и вот тоже интересно.  В результате всего этого родился именно какой-то свой, самобытный стиль: он похож на все и одновременно не похож ни на что.

Если песня получается в одном стиле, например, психоделическом, я не сопротивляюсь, не пытаюсь ее переделать под какой-то определенный шаблон, в котором я, якобы, должен играть. Я не люблю рамки. Если песня получается в роке — она будет в роке, если песня получается в лайтовом, акустическом варианте — она будет в акустике. Главное — не загонять себя в рамки.  

То же самое касается текстов. Одни пишут: «Мы поем только про любовь». Или:  «Мы поем только песни в оппозиционном ключе». «Мы поем только про панки-хой». И так далее. У меня не так. Если песня получается любовная, пускай она и будет любовная, и не надо с ней ничего делать: она прекрасна, как девушка, все в порядке. Если песня грозна, как воин, пусть будет так — не надо ее переделывать, красить ей губы и делать так, чтобы тень на нее правильно падала. Пусть она будет такая, какая есть.

— То есть в вашем творчестве затрагиваются очень разные темы и царят разные настроения?

— Конечно. Есть, например, патриотические песни. Особенно увлеченно я их писал, когда вернулся на родину. Я тогда очень проникся идеей Бессмертного полка. А я родился в Советском Союзе, ходил в советскую школу, где в нас тогда усиленно воспитывался патриотизм, мы все гордились победой в Великой Отечественной войне. Все это тоже сильно повлияло на мое творчество и мои мысли. Поэтому патриотические песни тоже имеют место в моем репертуаре.

— А еще у вас есть акустика. Как вы выбираете, какие песни будут звучать в акустике, а какие — в электричестве?

— Обычно получается так, что у песен, которые были сочинены на электрогитаре, больше шансов попасть в электрический сет и быть представленными на рок-сцене. Но достаточно большое количество песен — наверное, приблизительно  80% — были сочинены на акустике. И из них уже отбираются песни, которые пойдут на рок-сцену, а какие останутся в акустике. В акустике остаются те, которые настолько хороши, что им никакой орнамент не нужен, достаточно голоса и гитары. Вот как у Владимира Семеновича Высоцкого, который сильно повлиял на мое творчество. Настолько сильно, что некоторые мои песни люди принимают за какие-то неизвестные композиции Высоцкого. Ну, тут я, конечно, без лишней скромности…

Бывает так, что песня выпускается и в акустике, и в электрической версии. И некоторые слушатели предпочитают именно акустическую версию. Они говорят: «Это проще, это легче воспринимается». В основном это патриотические и любовные песни.

— Кроме упомянутого вами Высоцкого есть ли еще какие-то личности, музыканты, которые сильно повлияли на ваше творчество?

— Если касаться именно гитарных дел, здесь на меня больше всего повлияли три гитариста: Стив Вай, Марти Фридман (гитарист группы Megadeth) и Даймбэг Даррелл (гитарист группы Pantera). С точки зрения электрогитары это три кита, на которых я опираюсь больше всего. Из российских музыкантов на меня очень большое впечатление произвел Сергей Чиграков (лидер рок-группы «Чиж & Co»). Можно сказать, он вернул меня в музыку. Когда он был в Канаде, то выступал с концертом в Монреале, я с ним виделся и после этого вернулся в музыку. И на том же концерте я, кстати, познакомился с русскими музыкантами-эмигрантами. Там, в Монреале, даже был русский рок-клуб. Сейчас его нет, но тогда было сильное движение: праздновались праздники, группы из Нью-Йорка, Торонто приглашались.

— А современную российскую музыку вы слушаете?

— Нет. Из всего того, что я слышал, меня, честно говоря, мало что зацепило. Я считаю, что мало иметь телефон и программу, чтобы сочинять музыку. Многие же бит набили, что-то поверх наболтали, и считают, что этого достаточно. Нет, песню нужно прочувствовать, чтобы другому человеку это понравилось.   

— Пользуетесь ли вы современными методами продвижения музыки?

— Этим у нас в команде занимаются специалисты, потому что меня лично на это не очень хватает. Мне вот гитару, листок бумаги и карандаш — и я лучше песню новую напишу, чем буду все это изучать. Для этого же тоже нужно желание и умение, а чтобы было умение — нужно желание этому учиться. А у меня его как-то вот нет. Мне, может быть, не хватает на это времени… Но я понимаю, что это очень важно. Важно двигаться в ногу со временем и быть на волне событий, новых технологий, которые могут помочь в распространении твоей собственной музыки. Поэтому я только за, но если я не умею, я предпочитаю обращаться к знающим людям.

— Я заметила, вы предпочитаете выпускать музыку альбомами, а не синглами.

— Я не заморачиваюсь форматом: мол, нужны только альбомы или нужны только синглы. Я, как говорится, готов к любым экспериментам. Просто в те моменты было уже так много материала, что хватало на альбомы. Тем более были ковидные времена, концертов не было, поэтому активно занимались записью песен.

— Шаблонный, но обязательный вопрос: какие у вас дальнейшие творческие планы?

— Творческие планы, как всегда, грандиозные. Потому что материала очень много. Сейчас мы записали 4 альбома — один в Канаде, три в России. Уже сейчас я могу назвать несколько песен, которые войдут в пятый альбом, его направление уже определено. Это не считая акустического творчества. Будем развиваться всесторонне: и в электричестве, и в акустике. Еще, конечно, хочется снимать свои клипы, хочется, чтобы мою музыку использовали в кино, заниматься дистрибуцией, чтобы по всей России распространять наше творчество.  

Также у нас сейчас идет гастрольный тур. Как только выпустили альбом «Восстание машин», мы отыграли в Москве концерт в его поддержку, а потом начали свой тур по России в качестве продвижения релиза. У нас изначально было намечено, что мы проедем всю страну. Но не так, чтобы один город за другим, а наездами, чтобы после каждой поездке возвращаться в Москву, а потом ехать в следующий город. Нам такой формат больше нравится. Уже были во Владивостоке, в Екатеринбурге на Ural Music Night, в Питере, на фестивале под Тверью, вот теперь в Уфе.   

— Приятно, что Уфа вошла в этот список.

— А как же! Мы давно хотели побывать в Уфе с концертом. Я ведь сам с Урала, я свердловский парень. Если мы выступили в Екатеринбурге, надо выступить и в Уфе, и в Челябинске, в Нижнем Тагиле — в общем, охватить весь Урал.

— А дальше куда поедете?

— Дальше у нас Калининград — будет акустический концерт, возможно, еще и электрический. Может быть, дадим концерт в Зеленоградске. Потом обязательно будет концерт в Москве, посвященный 12-летию «Томшин Бэнд» — сейчас выбираем дату. К тому же в сентябре у нас, у всех участников группы, дни рождения — как раз сразу все их и отпразднуем.  

_ _ _ Читайте также: _ _ _