Это был мой юбилейный десятый концерт группы Plazma. Первый был в Уфе в незапамятные начала 2000-ых: я – еще школьница, сижу а дальнем ряду, почти ничего не вижу, но довольна уже тем, что они здесь, так близко, настоящие, а не по телеку. Вторая встреча случилась абсолютно случайно: в 2013 году в Екатеринбурге в составе сборного фестиваля я снова увидела «Плазму» и искренне поразилась тому, что время абсолютно не властно над ними. Голос Романа все так же хрустален, Максим все так же зажигателен, и общая их энергетика кружит голову с еще большей силой. Ну, а третий концерт, состоявшийся в 2017 году в Уфе, стал судьбоносным. Я пришла туда с сердцем, замороженным в лед глубокой депрессией, а уходила, охваченная жаждой жизни. И только в этот десятый концерт я, кажется, поняла, что за магия произошла тогда… Но обо всем по порядку.
Все началось с саундчека, который я стараюсь не пропускать. Потому что это уникальное волшебство. Когда музыканты настраивают свои инструменты по очереди, звучит соло от каждого, и здесь всегда находится место для эксклюзива. Можно, например, услышать скрипичную версию «Колыбельной для Умки» от Александра Лучкова или клавишный инструментал «Crying in the rain» a-ha от Максима Постельного. А потом все вместе играют «607», которая на концертах уже давно не исполняется.
Музыканты этот мой восторг не очень понимают: для них это рутина, а для меня – сокровище. «Crying in the rain» в клавишной версии Максима струится, словно звонкий, искристый водопад, завораживая и окутывая с ног до головы мурашчатым холодком восторга. И, может быть, видя мой завороженный взгляд, а может быть, просто от скуки Максим после «Crying in the rain» стал играть «Butterfly, Butterfly» все тех же a-ha. А Роман начал подпевать… Я все же надеюсь, что они видели, как изумленно распахнулись мои глаза, ведь я так давно мечтала услышать именно эту песню именно в их исполнении!
От глубокой и драматичной клавишной капели, от затейливых переливов у меня задрожали руки. Этот инструментальный кавер выигрывал у студийной записи оригинала, потому что был максимально живым (извините за каламбур)). И эта звонкая, звучная замысловатость мелодии давалась Максиму с такой легкостью: казалось, он сочиняет свою, авторскую версию на ходу, импровизируя. И музыка лилась из-под кончиков пальцев, порхающих над синтезатором, легко, словно само дыхание.
А потом они говорят, что саундчек – это скучно)
Самарские поклонницы готовятся к концерту «Плазмы» обстоятельно: ослепительно красивые и нарядные, они начали занимать места у сцены за полчаса до начала, приготовили штативы и телефоны для трансляций, делились впечатлениями от прошлых выступлений «Плазмы». И чем меньше времени оставалось до начала, тем плотнее заполнялся танцпол. Вскоре тут не то, что танцевать – рукой шевельнуть было сложно.
Я тоже успела встать в первый ряд, хотя понимала, что стоять буду под колонками, а не перед ними, а значит, звук на видео будет… оставлять желать много лучшего. Но вспомнив, сколько «плазменных» видеорепортажей я уже наснимала за все время, я решила пожертвовать конкретно этим. В пользу того, чтобы иметь возможность ловить взгляды и улыбки любимых артистов, стоя к ним как можно ближе. Сегодня это было важнее, гораздо важнее.
Под бурные аплодисменты на сцену поднялись Максим, Александр и Николай. А следом, с первыми вкрадчивыми звуками «You’ll Never Meet an Angel» перед восторженной публикой появился лучисто улыбающийся Роман. Зрители включились в концерт моментально: первые же «Hey!» и «Pray!» кричали все дружным хором, вскидывая руки вверх синхронно с Максимом.
Я наслаждалась этой атмосферой, обрушившейся на нас, словно конфетти на именинников, жадно вбирала ее в себя. Растворилась в голосе Романа, который поразительным образом остается таким же чистейшим, легко и звонко летящим ввысь, как и в 2000-ом. Поддалась гипнозу выразительной танцевальной жестикуляции Максима. И думала о том, как удивительно современно звучит песня, выпущенная «Плазмой» в 2002 году!
Это, конечно, заслуга всей группы. Роман и Максим нашли свой неустаревающий стиль и сочиняют композиции, звучащие свежо и актуально на протяжении десятилетий. Александр и Николай гитарами и скрипкой обогащают их саунд, делая его еще более глубоким, многогранным, красочным. Особенно ярко, на мой взгляд, это слышно в песне «Save», к которой Plazma без промедлений перешла сразу после приветствия.
С каждым разом она звучит все фактурнее. Все ярче слышно гитару Николая, все звонче – клавиши Максима, все нежнее – вокал Романа. Дело или в тщательно отстроенном звуке (низкий поклон Игорю Ивановичу, в частности), или я с каждым разом все глубже погружаюсь и все тоньше чувствую звук. Но скрипка… Потом, уже после выступления, я признаюсь Александру, что один из самых чарующих моментов каждого концерта – это его скрипичное соло и партия в заключительных припевах «Save». От них мне упоительно щемит сердце, и я только совсем недавно научилась не рыдать под эту композицию прямо в концертном зале. Потому что «Save» в моем восприятии – это песня-молитва, болезненно прекрасная, пронзительная до дрожи. Если у каждого музыкального произведения есть своя цветовая гамма (я так воспринимаю музыку), то «Save» –это чистый свет. И во время скрипичного соло он становится ослепительным.
Хорошо, что сразу после Save идет «One Life» и выдергивает меня из восхищенного оцепенения. «One Life» – это песня-праздник, гимн жизни и радости. И в это время веселье на сцене и в зале разворачиваются в полную силу. Потому что отдельный важный компонент любого концерта «Плазмы» – это не только мастерство исполняемой музыки, но и то, как артисты взаимодействуют друг с другом на сцене. А они взаимодействуют безостановочно, и в этом есть элемент шоу, но не постановочно пафосного, а непринужденно искреннего. Они балуются, как дети, и это очаровательно) Александр прыгает вместе с Максимом за синтезатором, иногда – пародирует его фирменный танец рук. Вместе с Николаем они играют на гитарах друг друга и поют в один микрофон, встав спина к спине.
Роман смотрит на это со снисходительной улыбкой и качает головой, но сам тоже любит пошутить. Особенно – с публикой. И это еще один элемент душевности «плазменных» концертов – не прекращающееся общение с залом.
– Скажите, а есть здесь те, кто уже бывал на наших концертах? – спросил Роман и, глядя на лес рук, изумленно воскликнул: – И вы все равно пришли?! На что вы надеялись?.. А кто никогда не был на наших концертах? И вы решили рискнуть своим вечером и пришли, не зная, что здесь будет твориться? Спасибо за доверие, друзья.
– Ребята, а спойте старую песню! – радостно крикнула из зала одна дама.
– Старую песню? – растерянно переспросил Роман и изобразил непонимание.
– Ну да, вот эту… ну, старую, – не сдавалась веселая дама.
– Будет, будет, – легко пообещал Максим. – Мы такую старую песню споем: вас еще не было, а она уже была.
Вполне подходящее определение для кавера на «Сувенир» Демиса Руссоса, который «Плазма» не так давно включила в свою программу. Роман предварил ее очаровательной историей, которая начиналась словами: «Вы удивитесь, но по невероятному стечению обстоятельств так получилось… что когда-то я был ребенком».
Публика приветствовала каверы не менее горячо: и утонченно звучащий лиричный «Сувенир», и минималистичную бодрую «Take on me», которой самозабвенно подпевала, срывая голоса. Между ними – одна из самых свежих песен «Плазмы» «Salvation», любимая Романом «Angel of snow» и, конечно, проверенные временем и народной любовью хиты.
– Узнали, друзья? – обратился к залу Роман, когда Максим с кокетливым видом наиграл на клавишах «Jump in my car».
– Это старая песня! – рассмеялась я, не удержавшись.
– Да, верно, это действительно очень старая песня, – улыбнулся Роман и, услышав с танцпола правильные ответы, польщено добавил: – Как приятно, что вы ее помните.
Помнят и ее, и «Sweetest Surrender» – еще один кусочек самого безбашенного веселья. Последний припев Роман предоставил спеть публике: он направил в зал микрофон, и в колонках стал слышен стройный девичий хор поклонниц, который до хрипоты выкрикивал слова любимой песни. Это было так трогательно, что я не могла остаться в стороне и тоже выкрикивала, конечно же)
Но теряют голову по-прежнему от «Take my love». Мне сразу показалось, что сегодня песня звучала как-то особенно красиво: в ней так заметно стали проступать клавиши, густые и звучные. Александр не менее звучно пел на бэк-вокале. Роман во время исполнения песни ходил по краю сцены, бережно пожимал протянутые к нему девичьи руки и склонялся к каждому смартфону, снимающему его, чтобы адресно улыбнуться в каждую камеру. В мою тоже. После чего Александр еще и изобразил ладонями птичку, которая летит в мой объектив под лиричный проигрыш)
В общем, всем было до экстаза радостно, мне – радостнее всех. Но тут я заметила за спинами ребят на огромном экране клип «Take my love». И, изумленно замерев, вдруг все поняла…
…Это же они. Они же.
Вон те мальчишки на экране, которые украсили мою счастливую, сказочную юность, стали символом этого восторженного счастья. Мы любили их всей семьей, поэтому их музыка всегда звучала в нашем доме. В доме.
Они дарят мне чувство дома. Дарят его до сих пор.
Того самого счастливого дома, который я потеряла, смертельно тосковала по нему и неосознанно, отчаянно продолжала искать.
И нашла, впервые оказавшись за кулисами и посмотрев в глаза тем самым мальчишкам, которые стали воплощением этого чувства. Потому что они ничуть не изменились с тех пор. И свет их не просто так же ярок – он стал еще ярче. Это он вылечил меня, это он манит меня за собой по любым городам России.
Но если в первую нашу встречу суть могла быть в простых ассоциациях с прошлым, то теперь все иначе. Из наполовину допридуманных мной персонажей группа Plazma стала реальными людьми. И теперь это чувство дома – не воспоминание из прошлого, а реальность настоящего.
Я уверена, что вы понимаете, о чем я. Речь не столько о каком-то конкретном доме – а о том ощущении, когда тебе хорошо, несмотря ни на что. Об умиротворении и беспечной радости. Когда ты словно защищен от любых невзгод, когда можешь выдохнуть, потому что неоткуда ждать подвох. Когда тебе тепло, светло, беззаботно и уютно. Ведь ты дома.
Я вижу их улыбки – и наконец-то могу перестать сражаться. Сражаться с трудностями, страхами, печалями. Могу перестать быть самой сильной. Потому что рядом с ними я дома. Где бы ни находилась географически.
У «Плазмы» же есть песня «Home» с таким смыслом! Терпкая, доверительная, чуть мистическая, еще одна атмосферная песня-молитва. Занятно, что не она навела меня на это озарение, а бесхитростная «Take my love») Но это была самая прекрасная «Take my love» из всех, которые я когда-либо слышала на концертах…
…Где-то на середине концерта Роман начал собираться уходить, ссылаясь на то, что публика устала, завтра рабочий день, а время уже позднее. Поклонники активно протестовали, и «Плазма» оставалась, чтобы спеть еще несколько песен. Но в какой-то момент со сцены исчез Максим.
– Уверен, вы заметили некоторые изменения, произошедшие на сцене, – обернувшись, произнес Роман.
– Максим куда-то делся, – согласились в зале. – Да ничего, он же сейчас вернется…
Роман сокрушенно развел руками:
– Да, верно, Максим ушел, но он сегодня уже не вернется. Потому что у него закончился рабочий день. Понимаете, у Максима строгий график, и по истечении своей рабочей смены он просто уходит… Но давайте мы попытаемся справиться и без него со следующей песней.
И они втроем, встав в круг, начали играть «Nothing else matters» «Металлики»: Роман и Николай на гитарах, Александр – на скрипке. На середине песни, разумеется, вернулся Максим, добавил к этому ансамблю свой синтезатор… и в какой-то момент концертный зал наполнился такой мощной вибрацией от басовитых низов, что в каждом моем ребре отозвалось. От такого рока любую усталость, если бы она и была, как рукой бы сняло!
Тем более что сразу следом зазвучала энергичная «Mystery» и началась кульминация до экзальтации. Ликующая толпа уже смела все ограждения у сцены и отдавалась буйству танцев с самозабвением. Было бы жестоко завершать концерт на этом пике эмоций, но Роман снова принялся раскланиваться:
– Ну, теперь-то уже точно пора расходиться, друзья. Время действительно позднее.
– Нееет! – заголосили в зале. – Мы только во вкус вошли! Давай весь концерт по-новой!
Довольно улыбающийся Максим в ответ на это сразу же начал «Lonely». Роман удивленно развернулся к нему, потом снова к слушателям, с легкой растерянностью произнес:
– Максим не поверил, что я прощаюсь. Вы тоже почему-то не верите… Ну что ж, придется продолжать.
Неутомимая публика не успокоилась и после «Lonely», принявшись кричать «Еще, еще!» и выкрикивать названия любимых песен, которые еще не прозвучали. Роман сделал вид, что снимает с себя ответственность за выбор и снова повернулся к другу, прокомментировав:
– Вы знаете, все вопросы к Максиму, он у нас принимает решения.
Я была по-настоящему заинтригована, потому что «Плазма» подчас принимает самые неожиданные решения. Или очень убедительно изображает, что решение принято только сейчас. На бис могло быть исполнено что угодно, иногда это бывают редчайшие вещи. И хотя мы были бы рады любой песни, я очень обрадовалась, что бонусом нам подарили «Memories» и «Angie». Помню, как обомлела от них в Уфе: две эти песни с первого альбома, исполняемые на концерте, – комплимент для настоящих ценителей. Мне всегда казалось, что на фоне гремящих отовсюду «плазменных» хитов «Энджи» знаю и люблю только я одна на всем свете. И это добавляло моему самомнению пряную щепотку избранности) Но оказалось, что об этой бойкой танцевальной песне известно далеко не только мне: люди очень горячо ее приветствовали и с готовностью подпевали. И этому я обрадовалась еще больше)
Что же касается «Memories»: ее, как хорошее вино, я по-настоящему остро полюбила совсем недавно, став взрослой. Когда в определенной момент в полной мере пропустила через себя это отчаянный призыв: «Memories are enemies: oh somebody free me, please, somebody free me!» Тем забавнее теперь понимать, что долгое время я бежала прочь от воспоминаний, но при этом бежала за «Плазмой», которые и были для меня хранителями моей памяти.
Хмельная от потрясающего концерта и от этих открытий о самой себе, я решила закрепить эффект… И встала в очередь на фотографирование с артистами – как в том далеком 2017-ом, когда шла за кулисы не за снимком, а затем, чтобы сказать спасибо. Еще не зная, что это и будет тот самый «one moment, that changed my life».
«…Now I’ve found a guide ‘Cause God’s sent me you» (с)